Молодые годы короля Генриха IV - Страница 211

211

может дать только король, — пусть сами догадаются, какой. Король гонимых ибедняков, победитель серебряных рыцарей и откупщиков. Но так как воззвание былонаписано от имени Генриха, то Морней не забыл принести за него клятву верностикоролю Франции. Если Генриху Наваррскому с благословения божия когда-нибудьудастся осуществить свой план до конца, то и тогда он останется послушенкоролю. А ему наградой послужит его чистая совесть. С него довольно, если всеблагомыслящие люди будут свободны.

В этом воззвании Морней из осторожности не упоминал еще об одном сословии,чтобы не раздражать его, ибо не слишком надеялся на примирение с ним. Сдуховенством ничего не поделаешь, и слепая сила ненависти, в данном случаевоплощенная в Лиге, не может быть сразу укрощена — даже с помощью правды.Однако все увидели, что в словах Генриха она есть. Уверенность Морнея полностьюоправдалась. Правда изливала вокруг себя неожиданный свет. Трудно было этомуповерить: значит, нам разрешено согласие и единство? До сих пор это никогда неразрешалось. Что же произошло? Даже оба короля дивились, хотя их неудержимотянуло друг к другу. Но препятствия не устранены. Наварра и не помышляет оперемене религии только ради того, чтобы унаследовать королевство. А Валуа, каквсегда, торгуется с Лигой. И все-таки он довел до сведения Морнея, что готоввстретиться, а к Генриху послал свою сводную сестру, мадам Диану.

Оба короля заключили перемирие на год, однако оба хотели бы, чтобы оно быловечным. Между тем Генрих двинулся в путь со своим войском. И так как города,мимо которых он проходил, охотно впускали его, то он быстро приближался к Туру.Король собрал там свой парламент. Его юристы оказались весьма благоразумными, ачем ближе подходил Наварра, тем они становились смелее. В конце концов онивнесли договор между королями в свод законов французского королевства.Случилось это двадцать девятого апреля. А тридцатого показался корольНаваррский со своим войском.

Было воскресенье, день стоял солнечный и ясный.

Бедному Валуа казалось, будто он прямо воскрес из мертвых. В первый раз унего не было страха, что Лига его захватит и увезет. Ведь приближался его братНаварра. Король слушал обедню, когда оба войска встретились у ручья, в трехмилях от города; дворяне французского короля со своими полками и старыегугеноты. И те и другие, не останавливаясь — это было бы не по-дружески, —смешали ряды, сообща разнуздали лошадей и принялись их поить из того же ручья.Эти занятия помешали им пуститься в ненужные разговоры и праздно глазеть другна друга. А увидали бы они постаревшие лица, тела, исполосованные шрамами;поняли бы, что и другие, не только они, испытали немало горя, вспомнили бы своисожженные дома, убитых близких, двадцать лет междоусобиц. И, конечно, не смоглибы во врем я своего первого мирного свидания не вспомнить Варфоломеевской ночи— нет, этого не смогли бы ни виновники, ни жертвы. Кто-то предложил снятьнедоуздки и въехать с лошадьми в ручей. А король Наваррский ждал позади и невмешивался; вперед он выслал командующего своей пехотой.

Впереди, у ручья, солдаты говорили: — Граф Шатильон, — и не хотели верить. Ивсе-таки было воскресенье, день стоял солнечный и ясный, сын адмирала Колиньиодин вышел навстречу маршалу д’Омону и обнял его. Люди вокруг них расступилисьи обнажили головы. И когда это все же свершилось и дошло до людских сердец,между обеими армиями началось братание.

Король последовал примеру своих солдат. Он не хотел толкать войска кпримирению. Они должны были опередить желания своих начальников и дажеудивиться, как это они себе позволили такую смелость. В замке Дю Плесси, на томберегу, король Франции ждал короля Наварры, он передал ему, что просит егопереправиться через реку. Услышавшие это предложение могли подумать, что Валуаеще недостаточно научен несчастьями, и предположить дурные намерения. Замок ДюПлесси стоит на слиянии Луары и Шера. Тот, кто здесь переправляется, остаетсябез прикрытия, отовсюду может прогреметь предательский выстрел, а на узкойкосе Генрих будет беззащитен и окажется во власти Валуа. Несколькоприближенных короля Наваррского усиленно ему не советовали это делать; но он неподдался уговорам, сел в лодку с несколькими дворянами и телохранителями, дажене сняв шляпы с белым плюмажем и красного короткого плаща. И каждый виделиздали, кто именно едет.

Он благополучно пристал к другому берегу, ибо так хотел господь, а ещепотому, что уж очень сильна была тоска Валуа по Генриху; Наварра понял это насобственной тоске и потому был уверен, что находится в безопасности. Затемприближенные французского короля проводили его в замок. Валуа тем временемподжидал его в парке, — король пришел на целый час раньше и в душе тревожился,хотя внешне был похож на спящего и все не решался спросить: «Да где же он? Неслучилось ли с ним несчастья?». Окруженный возвратившимися к нему придворными,он ни одного не спрашивал о том, что его волновало. Но вдруг слышит, чтоНаварра в замке; тогда, позабыв обо всем, Валуа побежал навстречу. Толькопробежав несколько шагов, он, наконец, вспомнил о том, что он монарх, и придалсебе должную осанку; в парке было полно народу — и придворные и простой люд.Король Франции прошел половину пути навстречу Генриху. И половину пути прошелкороль Наваррский.

Он спустился по ступеням лестницы, ведшей из замка в парк. Все увидели, чтоон одет, как солдат, куртка сильно вытерта панцирем на плечах и с боков.Бархатные панталоны в обтяжку были цвета увядшей листвы, плащ ярко-алый, серуюшляпу украшали белые перья и прекрасный аграф. Все это разглядели во всех

211